Мимикрия среди животных и людей

Понятие о мимикрии

ЭТА ГУСЕНИЦА (личинка бабочки) узором тела и специфической позой имитирует сучок растения, на котором кормится. Такая апатетическая мимкрия, не позволяющая хищнику заметить жертву, помогает выживать многим видам животных.

МИМИКРИЯ, подражательное сходство некоторых животных, главным образом насекомых, с другими видами, обеспечивающее защиту от врагов. Четкую границу между нею и покровительственной окраской или формой провести трудно. В самом узком смысле мимикрия – это имитация видом, беззащитным перед некоторыми хищниками, внешности вида, избегаемого этими потенциальными врагами из-за несъедобности или наличия особых средств защиты. Например, бабочка Limenitis archippus подражает бабочке Danaus plexippus, которая не склевывается птицами, поскольку неприятна на вкус. Однако мимикрией применительно к насекомым можно назвать и несколько других типов защитных адаптаций. Например, палочник похож на «неодушевленную» тонкую веточку. Узор на крыльях многих бабочек делает их почти неразличимыми на фоне древесной коры, мхов или лишайников. Строго говоря, это покровительственная окраска, однако налицо явное защитное подражание другим объектам, т.е., в широком смысле, мимикрия.

Формы мимикрии.

МУХА КОПИРУЕТ ОБЛИК И ПОВЕДЕНИЕ ПЧЕЛЫ. Такой тип мимикрии получил название бейтсовской.

Различают три главных типа мимикрии – апатетическую, сематическую и эпигамическую.

Апатетической мимикрией называется сходство вида с объектом окружающей природной среды – животного, растительного или минерального происхождения. Вследствие разнообразия таких объектов этот тип мимикрии распадается на множество более мелких категорий.

Сематическая (предупреждающая) мимикрия – это подражание по форме и окраске виду, избегаемому хищниками из-за присутствия у него специальных средств защиты или неприятного вкуса. Встречается у личинок, нимф, взрослых особей и, возможно, даже у куколок.

Эпигамическая мимикрия, или окраска, может наблюдаться у видов с половым диморфизмом. Несъедобному животному подражают либо самцы, либо самки. При этом самки иногда подражают нескольким по-разному окрашенным видам, встречающимся либо в данной местности в разные сезоны, либо в разных частях ареала вида-имитатора. Дарвин считал такой тип мимикрии результатом полового отбора, при котором беззащитная форма становится все более похожей на защищенную в процессе уничтожения менее совершенных подражателей естественными врагами. Те, кому удается точнее скопировать чужую внешность, выживают благодаря этому сходству и дают потомство.

Соотношение численностей копируемого и копирующего видов. Копируемая другим видом несъедобная форма, очевидно, должна быть настолько обильной, что естественные враги очень быстро (после первых одной-двух попыток полакомиться особями соответствующего облика) научаются ее избегать. Если подражателей станет больше, чем оригиналов, такое обучение, естественно, затянется, и страдать от этого придется как оригиналу, так и копии. Как правило, численность копируемых особей во много раз выше, чем копирующих, хотя и здесь могут быть редкие исключения, например, когда условия развития для первых неблагоприятны, а для вторых близки к идеальным.

Примеры мимикрии.

Дневные бабочки. В Северной Америке самый яркий пример мимикрии – подражание бабочки Limenitis archippus (ее английское название – viceroy, вице-король) другой бабочке – Danaus plexippus (эту крупную красивую бабочку называют монархом). По окраске они очень сходны, хотя имитатор несколько мельче оригинала и несет на задних крылья «лишнюю» черную дугу. Эта мимикрия ограничивается взрослыми особями (имаго), а гусеницы двух видов совершенно разные. У «оригинала» – гусеницы несут яркий черно-желто-зеленый узор, который смело демонстрируют птицам и другим хищникам. Личинки вида-подражателя, напротив, неброские, крапчатые, внешне напоминающие птичий помет. Таким образом, стадия имаго здесь служит примером мимикрии в узком смысле слова, а гусеница демонстрирует покровительственную окраску.
Мимикрия широко распространена во многих регионах Юго-Восточной Азии и Австралиии. Среди обитающих здесь бабочек данаиды и многие виды парусников обладают неприятным для птиц и других хищников вкусом. Их облик по мере возможности копируют вполне съедобные виды парусников и бабочки других семейств. Более того, иногда защищенные от врагов парусники и данаиды копируют внешность друг друга не менее искусно, чем это делают их беззащитные имитаторы. Аналогичная ситуация наблюдается в тропиках Америки и Африки. Один из классических примеров мимикрии – африканская бабочка Hypolimmas misippus, которая в зависимости от географического района подражает разным видам данаид и, таким образом, сама представлена внешне различающимися формами.

Ночные бабочки. Большая часть литературы по мимикрии описывает ее на примере представителей отряда чешуекрылых (Lepidoptera), однако прекрасные примеры подражания известны и среди других групп насекомых и иных животных. Гусеницы одного из южноамериканских видов бражников в спокойном состоянии выглядят крайне непримечательно, однако, если их потревожить, они поднимаются «на дыбы» и выгибают тело, раздувая его передний конец. В результате возникает полная иллюзия змеиной головы. Для большей достоверности гусеницы медленно покачиваются из стороны в сторону.

Пауки. Как известно, пауки – злейшие враги насекомых. Однако паук синемозина муравьевидная так похож на муравья, что, лишь внимательно приглядевшись, удается распознать мимикрию. С другой стороны, некоторые муравьи и другие насекомые на определенных стадиях своего развития внешностью и повадками напоминают пауков.

Пчелы и осы. Эти насекомые служат излюбленными образцами для подражания. Их облик и поведение копируют многие виды мух. Некоторые из имитаторов не только пользуются осиной окраской, но и, будучи пойманными, делают вид, что собираются ужалить и жужжат почти так же, как «оригиналы». На пчел и ос похожи также – в полете или в покое – многие виды ночных бабочек из нескольких семейств.

Жуки. Тысячи видов насекомых подражают своим внешним видом экскрементам животных. К такой форме мимикрии прибегают многие жуки, которые дополняют свое сходство с фекалиями животных тем, что, почувствовав опасность, притворяются мертвыми. Другие жуки в состоянии покоя напоминают семена растений.

Читать далее>>

Источник фото

Покровительственная форма и окраска у богомола.

Хамелеоны ни от кого не прячутся

Вопреки распространённому мнению, способность менять цвета нужна хамелеонам вовсе не для того, чтобы прятаться. Напротив, меняя окраску, они привлекают к себе внимание, уверены австралийские учёные.Хотя подавляющее большинство населения уверено в том, что изменение окраски призвано помочь хамелеонам спрятаться от хищников, ученые рассматривают две гипотезы развития подобной способности.
Читать далее>>

Пример мимикрии и предостерегающей окраски. Верхний ряд — разные виды ядовитых лягушек, нижний ряд — разные формы одного вида имитатора

Орхидеи провоцируют секс на стороне

Орхидеи умеют использовать интерес самцов пчёл к «экзотическим партнёршам», предпочитая имитацию их ароматов запаху местных самок. Сравнение цветов и насекомых позволило понять, что для самцов «секс на стороне» – естественное поведение, а самки не хотят разнообразия только потому, что они и без того находят партнёра.
Явление мимикрии в живой природе не ограничивается одними лишь отношениями хищник-жертва, в которых первые стремятся не выдать своё присутствие, привлекая при этом вторых, а последние стараются не попасться на глаза первым, а уже если попасться – то в самом ужасающем виде. Часто растения имитируют самок насекомых, чтобы привлечь к опылению самцов, рыщущих по свету в поисках возможности для размножения.
Читать далее>>

Как немосквичу мимикрировать под жителя Белокаменной

Если вы уже не плачете при виде работ Зураба Церетели, забыли, как выглядят Красная площадь и Арбат, говорите «алигархическое место», «иишница» и «батон» — вы москвич. Упаси вас Бог пригласить приятеля на Арбат выпить чашечку кофе, а не зеленого чая. Тем более отпраздновать День города на Поклонной горе.
Питерские чиновники, переезжая в столицу, всеми силами вышибают из своего мозга «шаверму», «булку хлеба», «поребрик» и «парадное». Можно сменить «Ланвен» на Comme des Garcons, «Вольво» на «Лендкрузер», но москвичом так и не стать.

Опыт тайной мимикрии под жителя Белокаменной от лингвиста Елены Омельяновой, автора учебника фонетики:
- Прежде всего акайте, контрастно выделяя ударный слог. Окали в Москве до XVIII века, окали Иван Грозный и его окружение, старое боярство — Хованские, Мстиславские и Одоевские. Потом вместе с приезжими с юга и востока здесь укрепилось аканье.
Можно шикануть и говорить на старомосковском — произносить мягкое «р»: «перьвый», «четверьг», «верьх». Но это уже мало кто оценит. Для качественной мимикрии под москвича лучше запомнить, что:
1. «Щ», «сч», «жж», «зж», «жд» произносятся как «ш» и «ж» мягкие и долгие: «щи», «щёт», «жужжать», «вижжать», «дожжя».
2. Вместо «чн» говорите «шн» («скушно»). При этом «булошная» устаревает. «Молошный» уже устарело.
3. Произносите твердые «т», «д» перед «е» в таких словах, как «темпера», «коттедж», «терция», «декольте», и в именах собственных — «Декарт», «Дега», «Теренций», «Доде».
4. «Ч» перед «т» в союзах «что» и «чтобы» москвич произносит как «ш»: «што», «штобы».

Теперь пора вести себя по-московски. Родившийся в Норильске художник, дизайнер, скульптор Андрей Бартенев — человек мира, чаще бывает в Лондоне в Studio 36 в Chiesenhale Art Place, чем на Большой Никитской, поэтому его взгляд на Москву чист:
- Вы уже не смеетесь и не плачете, увидев плоды творчества Церетели, а относитесь к этому как к туману или инею. По отсутствию проституток во дворах Тверской в вечернее время вы понимаете, что сегодня — День Конституции, День милиции, а магазин, закрывшийся в 8 часов вечера, вызывает у вас неприятное изумление. Настоящий москвич в ответ на слова знакомого из провинции: «А у меня зарплата две штуки» — совершенно искренне и не желая его обидеть, спрашивает: «Долларов?»
Читать далее>>

Мысли о социальной мимикрии

Копия поста с сайта LiveJournal

Пользователь le_joueur 10 2008 в 04:57:00 писал:

Current mood: … Current music:Don Julian & The Larks — Message From A Black Man Entry tags:записульки «социальная мимикрия»
    В общем, в чём выгода явления и зачем подобная мимикрия нужна живности, надеюсь, объяснять лишний раз не надо. Да-да, эта «приспособляемость» служит лучшей сохраняемости вида. Что, собственно, лишний раз наглядно подтверждает умопостроения Дарвина.

В человеческом же обществе, как мне видится, тоже существует нечто подобное. Существует, в частности, некая «социальная мимикрия». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы подметить, как люди корректируют своё поведение в зависимости от окружающей их действительности.

  Ну, я имею в виду, например, то, что внезапно разбогатевшие человечки, подстраиваясь под новую среду, в которую только-только вознеслись, начинают усердно покупать «статусные вещи», которые им, по правде говоря, не очень-то и нужны (привыкли-то они совсем к другому), но без которых не удастся «сойти за своего» в «определённых кругах».

  Или ещё хорошенький пример острой «социальной мимикрии», когда человек думает и желает одного, но ему приходится несколько мимикрировать, «играть по определённым правилам», и говорить и делать что-то другое, дабы соответствовать традициям и нравам той «социальной группы», чьим благорасположением сей человек дорожит. То бишь, очень легко можно просчитать, что в одних «социальных группах» определённые темы лучше уж совсем не затрагивать, чтобы не скомпрометироваться, а какие-то иные, наоборот, «пойдут на ура». Одни и те же слова, в разных «социальных группах», могут вызвать самую противоположную реакцию. От благосклонной до гневно осуждающей. Вот и получается, что человек перманентно мимикрирует, живёт «с оглядкой» на своё «окружение», держа в уме, что говорить и делать можно и должно, а чего ни в коем разе не следует. Типа, «товарищи не поймут».

  По-другому, впрочем, в рамках выживания в «социальной группе» и нельзя, так как, коли перестанешь мимикрировать под «окружение», то «социальная группа» быстренько тебя исторгнет из своей среды (что закономерно и справедливо, ибо любая «социальная группа» образуется на некоторой схожести интересов и ценностей, «отщепенцам» же с иными приоритетами, как мне кажется, там ловить нечего).

  Вот такая петрушка. Изложил, возможно, «кудрявенько», но уповаю, что доходчиво…

Мимикрия немецких неонацистов

Новый тренд в среде неонацистов: внешне ничем не отличаться от своих противников — тех, кто протестует против маршей неонацистов.

Раньше неонациста выдавал внешний вид: куртка-бомбер, тяжелые ботинки, бесстрастное выражение на лице. Мода меняется. Но отсутствие бритых голов в ином районе еще не делает его безопасным для людей темного цвета кожи.

О новом тренде среди немецких правых радикалов пишет еженедельник Spiegel. Автор статьи под названием «Новое одеяние, старое мировоззрение» отмечает, что многие из 250 участников организованной Национал-демократической партией (НДПГ) демонстрации неонацистов в Нойбранденбурге внешне ничем не отличались от своих противников — тех, кто обычно протестует против маршей неонацистов. И те, и другие носят теперь ветровки, широкие, висящие на бедрах штаны и кеды.

Читать далее>>

Мимикрия в рекламе

Рекламная мимикрия (1): “паразиты” и “животворцы”

В рекламе как в любом бизнесе есть новаторы и есть “последователи”. Первые создают новые рекламные ходы, а вторые садятся им “на хвост” или шею эксплуатируя чужое. При этом сравнительная эффективность действий первопроходца и его последователя не всегда в пользу первого.

Мотивы действия новатора понятны – отличиться на фоне массированного рекламного давления. Причем не только в среде своих прямых товарных конкурентов, но и вообще рынка (в частном случае – сегмента рынка) на уровне тотальной конкуренции рекламодателей за внимание потребителя.

Мотивы действия последователя очевидны – использовать для себя накопленную эффективность, ранее достигнутую первопроходцами. Паразитировать на информационно-имиджевом потенциале созданном другими. Как минимум – использовать частотность рекламного контакта, пролезть на рынок (в сознание потребителя) под прикрытием рекламного эффекта лидера, создать себе “фантомное знание”. Как максимум – позиционировать свою товарную марку “рядом с лидером”.

Новатор несет расходы по созданию привлекательности своего рекламного продукта для целевой аудитории, а так же неизбежно для “балласта” и в том числе – для “паразитов”. Новые рекламные разработки, в том числе: упаковка, название цены и программа продвижения товара требуют от новатора существенных затрат на предварительное исследование рекламы конкурентов, мотивации и стереотипов целевой аудитории, на пресловутый “креатив”, возможно на пре-тест рекламных материалов. Это позволяет создавать рекламные шедевры на которые хочется равняться. Неудачи не имеют последователей, хотя ошибки упорно повторяются. Привлекательность оригинала рекламы для последователей не только в новизне и продуманности приема, но и в массированности размещения, что делает популярным в массах рекламные обращения разного, даже убогого качества. Во всяком случае затраты рекламодателя на массированное размещение велики и тем привлекательны для паразитов независимо от качества самого рекламного произведения. Обратите внимание – оригиналами для паразитов преимущественно являются рекламные кампании мировых брендов, у которых финансовые ресурсы позволяют обеспечить привлекательность рекламы в любом смысле. При этом даже “не попадание” в собственную целевую аудиторию не отпугнет последователей. Промахнуться “мимо рынка” невозможно, и даже “балласт известности” рекламы на рынке вне целевой аудитории это готовый и относительно дешевый продукт чужой рекламной деятельности.

Возникновение “паразита” является практическим признанием значимости информационно-имиджевого потенциала рекламной акции первопроходца. Это, наверное, первая польза от явления. С другой стороны “лес рубят – щепки летят”, в смысле: каждая массированная рекламная кампания становится известной за пределами целевой аудитории. Это балласт, который оплачен рекламодателем, но не может быть им самим использован, но может быть употреблен паразитом из иного сегмента рынка. Может быть в масштабах национальной экономики такое поедание паразитами “отходов” популярной рекламы с минимальными затратами – благое дело?

Сразу оговорюсь в материале не рассматриваются пары-аналоги рекламных материалов по разному использующие общие слова или образы. Ведь невозможно противопоставлять рекламные кампании, одновременно использующие слово “дерево” или изображение “веселой дамы”. В конце концов, массовое производство рекламы использует массовые библиотеки иллюстраций, и массовые учебники вооружают рекламистов одним и тем же арсеналом. Несколько лет назад имиджевая реклама российских банков была перегружена изображениями человеческих рук аж в 45 вариантах. И проблемы использования чужого не возникало. Так же нельзя, с моей точки зрения, предъявить претензии в паразитизме разработчикам рекламы, одновременно использующим широко известный прием построения текста, обработки изображения, и т.п. явно “технологические” аналогии. Кроме того, “первопроходцы” в контексте этого материала – рекламные кампании, имеющие приоритет по срокам выхода на целевую аудиторию например в регионе. Вполне возможно, что в федеральном или мировом масштабе местные первопроходцы – это тоже “наездники”, но “доскакавшие первыми”. Это не меняет сути паразитных отношений. Ну и конечно здесь не принимается во внимание крайний вариант “паразитизма”: нелегальное производство чужого товара под чужой товарной маркой. Это уже не рекламный ход, а криминал.

Создание эффективного рекламного обращения “дело тонкое”, и как свидетельствует практика — затратное. И здесь для последователя при исполнении рекламного продукта возможны три варианта сокращения издержек:

Читать далее>>>>Подделка, Клонирование Имитация, “Оживление”,